Виктор Татарский: «Люди пишут на радио, когда им одиноко»

В 2020 году преддверии Дня радио гостем авторской программы «Радио России» Андрея Малютина «Настоящее историческое» («Praesens historicum») стал народный артист России Виктор Татарский. Программа вышла в эфир в период пандемии коронавируса COVID-19, поэтому собеседники общались дистанционно - по телефону.

Запись эфира «Радио России» от 3 мая 2020 года:

Андрей МАЛЮТИН – В эфире программа, которая так и называется «Настоящее историческое» - портрет на фоне времени, портрет на фоне эпохи. Поэтому с трепетом душевным и преклонением перед, во-первых, законами физики, а, во-вторых, перед большим искусством я представляю гостя «Радио России». Народный артист России, заслуженный деятель искусств, лауреат российской премии «Золотой микрофон», член жюри Национальной Радиопремии... Но, наверное, заинтриговал вас, если я скажу, что сейчас со мной в студии Виктор Витальевич Татарский, то, наверное, всё будет понятно сразу. Здравствуйте, Виктор Витальевич!

Виктор ТАТАРСКИЙ – Здрасте, здрасте..!

Андрей МАЛЮТИН – Виктор Витальевич, Вы образование своё начинали у Игоря Ильинского - актёрское образование замечательное, потрясающее. Как пришли на радио, как нашли этот путь?

Виктор ТАТАРСКИЙ – Вы знаете, это параллельно было. Я, в общем, не собирался идти именно на радио, но так получилось. Собственно говоря, моя работа, настоящая работа на радио пошла с 1967 года. Хотя, я пришёл на радио в 63-м, по моему, году, ещё участь в Театральном институте имени Щепкина. Видимо, знаете что, всё-таки возможность самостоятельно что-то делать, не быть зависимым от режиссёров, от их жён... Я уже поработал до этого один год в одном периферийном театре и почувствовал, что это не моё. Я не могу зависеть только от того, что кто-то мне будет благоволить или... наоборот, или не будет. Надо делать что-то самому, своё. И за это отвечать тогда. Вот с таким настроением, собственно, я закончил Театральный институт и пришёл на радио, потому что был хороший знакомый, он в это время работал там, который меня порекомендовал...

Андрей МАЛЮТИН – ...но Вы пришли прямо вот на улицу Пятницкую, да, в здание Гостелерадио?

Виктор ТАТАРСКИЙ – Нет. На улицу Качалова, которая сейчас называется... В Дом звукозаписи. И это здание знают все московские актёры и вообще очень многие люди, которые здесь бывали не раз. Я там работал 40 лет...

Андрей МАЛЮТИН – 12-я студия, студия номер 12...

Виктор ТАТАРСКИЙ – Совершенно верно. Именно 12-я студия на втором этаже.

Андрей МАЛЮТИН – Легендарная 12-я студия...

Виктор ТАТАРСКИЙ – Это моя студия и была все эти годы...

Звучит мелодия песни «Одинокая гармонь» - позывной радиопередачи «Встреча с песней».

Андрей МАЛЮТИН – «...Может, статься - она недалёко, но не знает - её ли ты ждёшь, что ж ты бродишь всю ночь одиноко, что ж ты девушкам спать не даёшь?!» Почему именно эту песню Вы выбрали в качестве визитной карточки своей программы «Встреча с песней», которая выходит на «Радио России»?

Виктор ТАТАРСКИЙ – Да, сейчас она выходит на «Радио России» уже довольно давно. А началась она 31 января 1967 года и шла она по Первой программе Всесоюзного радио. Как Вам сказать... Мне показалось, что по настроению во многом она предопределяет тональность передачи. Потому что эта же заставка появилась с первого выпуска и не менялась, и не меняется 53 года. Передача, кстати, идёт 54-й год без единого пропуска...

Андрей МАЛЮТИН – Но, ведь эту песню, вторую жизнь ей вернул, по-моему, Ив Монтан, да? Он приезжал в СССР и спел эту песню на французском языке.

Виктор ТАТАРСКИЙ – И прекрасно спел! И я её уже в исполнении Ива Монтана давал неоднократно во «Встрече с песней», да. То есть, он - лучший исполнитель, я считаю, этой песни вообще.

Андрей МАЛЮТИН – Но её исполняют и до сих пор. И артисты разных жанров. Песня живёт, но вот это звучание, которое она смогла придать Вашей программе, это, конечно, потрясающе. Вы её выбрали за настроение, да? Это настроение до сих пор присутствует и отвечает внутреннему состоянию Вашему и слушателей.

Виктор ТАТАРСКИЙ – Да, в первую очередь - слушателей, конечно. Потому что передача вся основана на письмах. Если говорить о моём личном участии, то мне... Ведь, понимаете, когда передача вышла в эфир, из Центрального комитета партии звонили и говорили: «что у вас там какой-то мальчик появился, что-то он там вздыхает, паузы у него?..» То есть, он жил у микрофона, он вздыхал, потому что письма были такие. Ну, во всяком случае, это не всем понравилось, «наверху» тем более... А я что хотел? Я хотел успокоить людей. Тем более, что первые выпуски были в основном посвящены людям, прошедшим войну, фронтовикам. Это от них были письма. Это 67-й год...

Андрей МАЛЮТИН – Ну, очень тяжёлые письма многие были, можно себе представить. Да?

Виктор ТАТАРСКИЙ – Да. Единственное, что у меня есть и что я как-то в себе ценю, это понимание людей и сочувствие им. Я не сторонник что-то объяснять, что-то, так сказать, кому-то навязывать, а я просто стараюсь, всегда старался... Я сам блокадник ленинградский. Я родился в 39-м году в Ленинграде и был оттуда вывезен матерью только в 47-м году в Москву. Вот, поэтому, видимо, генетически мне что-то передалось. Я жалею людей. А письма, которые я получал... Когда человеку хорошо, когда ему радостно, не будет он писать на радио. Зачем это ему? Люди пишут тогда, когда у них проблемы, когда им горько, когда им одиноко, вот, как сейчас в Москве. Понимаете? Поэтому, конечно, здесь совпало это. Но Игорь Владимирович Ильинский нам говорил - наш мастер, что «вот это, пока я вас учу этому, это хорошо. Я должен учить, я - педагог. Потом вы должны всё это забыть и искать в себе то, что вам будет нужно в соответствии с временем, с аудиторией, к которой вы будете обращаться, ну и так далее».

Андрей МАЛЮТИН – В одном из своих интервью Вы так замечательно сказали: «иди потихонечку и далеко уйдёшь». Вот, наверное, это настроение, оно помогает программе чувствовать ритм сегодняшнего времени.

Виктор ТАТАРСКИЙ – Это французская поговорка «Pas a pas on vas loin» («Шаг за шагом, далеко уйдёшь»). Я, действительно, никак не мог предположить, что передача просуществует 53 года. Менялись названия государства, менялись радиостанции: до «Радио России», ведь было Всесоюзное радио, потом «Радио 1», «Радио Останкино», только потом «Радио России». Почему именно «Радио России», да потому, что аудитория моя там - там, среди слушателей именно «Радио России», не московская аудитория, и даже не питерская, хотя я сам питерский и писем оттуда немало. Но всё-таки, это для средней полосы России и для людей, которые сейчас вот...

Андрей МАЛЮТИН – ...возможно, это ещё не такое дальнее зарубежье, да? Хотя, и дальнее тоже, я думаю, что программу слушают...

Виктор ТАТАРСКИЙ – Да, конечно.

Андрей МАЛЮТИН – Есть обратная связь, да.

Виктор ТАТАРСКИЙ – Потому что очень многие уехали за рубеж. И поэтому оттуда, через Интернет, они и присылают по электронной почте мне письма.

Андрей МАЛЮТИН – Виктор Витальевич, ну, радио - это в некотором смысле ещё и «магический кристалл», я Вас призываю сейчас немножко провести нас по таким вот временным отрезкам. Давайте вернёмся на Пятницкую улицу, 4-й этаж. Я не помню, какой это год. Вы знаете лучше. Кабинет председателя Гостелерадио Лапина. Вот у Вас были с ним какие-то серьёзные разговоры, возможно?

Виктор ТАТАРСКИЙ – А как же! А как же! Когда был сотый выпуск «Встречи с песней», он вызвал меня и редактора передачи Терезу Владиславовну Рымшевич и почему-то был ужасно взнервлён и взволнован. Кабинет для заседаний коллегии. Длинный стол. С одной стороны сидел Энвер Назимович Мамедов - руководитель телевидения. И там в глубине почему-то нервно ходил Лапин. Я приехал после чьей-то свадьбы и был несколько подшофе ещё, ну, не выспался ещё. Потому что, мне позвонили с утра.

Андрей МАЛЮТИН – Думаете, это могло быть отягчающим обстоятельством?

Виктор ТАТАРСКИЙ – Нет, этого он не почувствовал. И, слава Богу - далеко находился. Мамедов, кстати, надо отдать ему должное, ни звука не произнёс. Короче говоря, Лапин бегал, держал в руках текст передачи и кричал: «Вот здесь у вас сказано, что «Встреча с песней» помогла инвалидам там, фронтовикам, значит. Что же, Леонид Ильич Брежнев ничего не делает, а вы всё только делаете?». Я говорю: «Ну, это Вы сказали. Я никогда в жизни об этом даже не думал. Когда мы могли помочь людям, мы им помогали...» Это была одна из функций передачи и есть. Ну, короче...

Андрей МАЛЮТИН – Ну это, действительно работало, да? Вы присылали на бланке Гостелерадио...

Виктор ТАТАРСКИЙ – Совершенно верно.

Андрей МАЛЮТИН – ...какое-то журналистское обращение...

Виктор ТАТАРСКИЙ – Да, да, да. Именно так. Вот. У нас были эти бланки. И благодаря им и моей подписи тогда уже, сотый выпуск когда был, особенно, помогали людям, помогали. Действительно, реагировали. Это было, видимо, для местных чиновников, там - в деревнях, в посёлках, в городках маленьких - гораздо более доходчиво, чем каким-то указанием сверху - по начальственной линии, понимаете? Они же понимали, что я, как говорится, с этого ничего не имею, я это делаю исключительно из уважения к людям и сочувствия им. Вот так. Лапина это ужасно огорчало. Он ещё кричал: «Вот мои избиратели, - а он был депутатом Верховного Совета СССР от Саратова, - просят, чтоб я с вами приехал на встречу очередную с ними...» А до этого он с Левитаном ездил. «Нет! С вами я не поеду!». Я говорю: «Да, ради Бога, Господи...» Короче говоря, дело кончилось тем, что они, видимо, почему там Мамедов находился, да потому, что у них было собрание какое-то ниже этажом. И мы с Рымшевич - с Терезой Владиславовной - вышли, стоим на лесенке. Я курю. Выходят Лапин и Мамедов. Лапин подходит ко мне, похлопывает рукой по плечу мне совсем не отечески, нет. И говорит: «Каплер был не менее популярной личностью». И идёт вниз. Я что-то пытался ответить, но не нашёлся, что сказать на это. А Каплера тогда он уволил, потому что Лапин потребовал у Каплера, чтобы его передачи в дальнейшем - он же вёл «Кинопанораму» первый, были бы отпечатаны и представлены ему заранее. Ну, Каплер сказал: «Да, что Вы! Спасибо, не буду я этого делать». И, видимо, этот уход Каплера ему был неприятен, и он в данном случае, когда речь пошла обо мне, решил привести вот в пример Алексея Яковлевича. Ну, вот так вот...

Андрей МАЛЮТИН – Я бы назвал эту главу «Ой, мама родная, любовь народная». А с Вашего позволения перейдём к следующей главе - программа, которая называлась «Запишите на ваши магнитофоны». И вот эта вот игра такая, я бы даже сказал стратегическая, когда Вам нужно было, ну, что ли, «закрывать» Севу Новгородцева, да?

Виктор ТАТАРСКИЙ – Это, в общем, да. Об этом сказал Комитет - Комитет государственной безопасности, который сказал: «А чего это они на Вашу передачу накинулись? Вы правильно делаете. У Вас нет политики. Нам неприятно, когда советская молодёжь слушает «Голос Америки», «Би-Би-Си» и «Свободу», и так далее. Пускай, лучше это будет». Вот. Но это не повлияло. Лапин был другом Брежнева. Они жили на одной площадке на Кутузовском. И в общем, для него существовал только один человек, которому до этого было очень далеко, он в этом ничего не понимал и вообще не внедрялся в это дело. Так что, Лапин закрывал мою передачу «Запишите на ваши магнитофоны» два или три раза. И потом, как газета в годы революции, выходила под иным названием. И уже юридически к ней вопросов не могло быть. Вот. Поэтому она стала «На всех широтах» там, потом «Мелодии зарубежной эстрады», что-то какая-то пошла «какая-то муть» уже... Потому что, «Запишите на ваши магнитофоны» ему не нравилось, потому что это призыв. К кому? К молодёжи! Записывать кого? «Led Zeppelin»! Понимаете? Вот так. Не нравилось им это.

Андрей МАЛЮТИН – А откуда брали записи для этих программ? Ведь это были зарубежные новинки. Кто-то привозил?

Виктор ТАТАРСКИЙ – Ну, привозили наши замечательные корреспонденты, которые работали за рубежом. Это и Игорь Фесуненко, и Владимир Познер, Владимир Цветов из Японии привозил очень интересный материал. Они же челночно ездили туда-сюда. И были тогда корреспондентами нашего вещания на за рубеж. И у них были, конечно, иногда очень такие недавно только вышедшие диски. Они привозили нам, да. И отличного качества. Так что, много факторов, которые позволили передаче существовать, в общем-то, семь лет почти. При всём при том, Лапин не увольнял меня. Пытался закрыть «Встречу...», но ему этого не дали сделать. Просто потому, что он понимал, что есть Отдел писем ЦК КПСС, и ему нравится, что такое огромное количество писем - до трёх тысяч в месяц приходило писем. Поэтому, он это тоже учитывал. Так что, любовь народная? Да, нет... какая... ну, письма, да, в письмах это выражалось. Я далеко не всё это цитировал в передачах из скромности.

Андрей МАЛЮТИН – О чём сейчас пишут? Поменялись ли темы, поменялась ли качественно или, может быть, даже вот, как бы это сказать, социологически аудитория?

Виктор ТАТАРСКИЙ – Ну, конечно. Конечно. Но настроение осталось то же. То есть, иногда некоторые письма приходят от фронтовиков, но видно, что писал кто-то из молодого окружения - внук или сосед, ну... по почерку видно. Научился многое определять по почерку. Но, во-первых, таких писем уже немного, а в основном, это память, память и память. Память о том, что было в семье, в доме. И, конечно, тогда это касалось предыдущих поколений в основном. Но сейчас письма такие же, как и были раньше по сути своей. То есть, когда человеку есть, что рассказать. И когда он находится в определённом настроении, состоянии и так далее. Писем стало меньше, но качество их не ухудшилось. Очень многие письма великолепны просто по своей сути! Но надо сказать, что всё-таки преобладает грусть по разным поводам. И личная, по поводу того, что ушли какие-то люди, которые были дороги нынешнему молодому поколению или какие-то ещё совершенно личные переживания. В основном, от женщин, конечно. Вот. Которые... Не с кем им поделиться. Они делятся с передачей.

Андрей МАЛЮТИН – У Вас был такой эпизод в жизни: Вы уходили на телевидение. Причём, делали это, по-моему, в 90-е годы. И делали это с программой «История одного шедевра. Третьяковская галерея». Я не случайно упомянул именно это время. Время было трудное. И начать делать программу об искусстве...

Виктор ТАТАРСКИЙ – Ну, во-первых, я никуда не уходил. Я оставался на радио и штатным работником я был радио. Вот. А в 90-е годы просто мне предложили, вот, вести эти замечательные. На мой взгляд, для того времени передачи. Вы можете себе представить, что тогда, когда уже «попса» захлестнула всё - и в искусстве тоже - и вдруг рассказывать об истории жизни, о жизни художника из Третьяковской галереи, о его работах там, это оказалось чрезвычайно важным. Потому что люди из Владивостока не могли добраться до Москвы и привезти школьников, чтобы они побывали в Третьяковке. Нет, это было невозможно. Вы застали тот период, мне кажется...

Андрей МАЛЮТИН – Да, да, конечно. Ну, семь лет шла программа, семь лет! Это цикл программ, да?

Виктор ТАТАРСКИЙ – Да.

Андрей МАЛЮТИН – Это тоже о чём-то говорит...

Виктор ТАТАРСКИЙ – Кстати, кроме Третьяковской галереи, у нас был цикл по Русскому музею, питерскому...

Андрей МАЛЮТИН – И музеи Кремля, ещё я помню...

Виктор ТАТАРСКИЙ – И по музеям Кремля. Да, да.

Андрей МАЛЮТИН – Замечательно!

Виктор ТАТАРСКИЙ – Это, на мой взгляд, вот сейчас-то это кажется просто немыслимым: как это? И тем не менее, получилось. Великолепная операторская работа позволяла разглядывать полотна не торопясь, как не могут разглядеть это даже посетители при посещении, допустим, того же Русского музея. Потому что много их, и они мешают друг другу. А здесь никто никому не мешал. И это было очень важно. И то, что ребята издалека, которые не смогли приехать в Москву в 90-е годы, по понятным причинам, они всё-таки знали об истории русской живописи.

Андрей МАЛЮТИН – Ну, а оставаясь сотрудником радио, Вы ещё участвовали и в озвучивании, в озвучании (не знаю, как правильно)... фильмов, да? Это были фильмы Феллини, фильмы Боба Фосса... Вот как Вы вышли на эту тему вообще?

Виктор ТАТАРСКИЙ – Ну, вот, Вы правильно запнулись на «озвучивании» или «озвучании», я не люблю этого слова и никогда я этим не занимался! Мы с режиссёром Викторией Чаевой, мы договорились, что я буду «подсказывать» текст, который произносят персонажи Феллини и Боба Фосса. Это...

Андрей МАЛЮТИН – Ведь оригинальные интонации актёров мы оставляем и просто подсказываем...

Виктор ТАТАРСКИЙ – Оставляли, не трогая. Потому что, беда вот этой озвучки, так называемой, простите, в том, что замечательные наши актёры забивают собой оригинал. Ну, разве можно было забить героев Феллини?! Нам было важно услышать их. Их, а не переводчика. Это у нас получилось по трём фильмам, мы делали...

Андрей МАЛЮТИН – Давайте, давайте напомню. Это, по-моему, «Амаркорд», да?..

Виктор ТАТАРСКИЙ – «Амаркорд», «Восемь с половиной» - это у Феллини. И «Кабаре» Боба Фосса. Это всё получилось и, в общем-то, потом мне Валера Рыжаков, артист, говорил: «Слушай, Вить, ты же лишил заработка человек сорок с «Мосфильма»!»

Андрей МАЛЮТИН – Имеются ввиду штатные актёры, да...

Виктор ТАТАРСКИЙ – Ну, да. Потому что они должны были на разные голоса озвучивать этих, значит, актёров Феллини. Я говорю: «Ну, Валера, ну, ведь, это же интересно, это же лучше! Мы же не мешаем ни режиссёру, ни актёрам таким образом, то есть, персонажам фильмов». Ну, вот так вот. Это было параллельно всё. А так у меня на первом месте было радио, шла моя передача два-три раза в месяц. Я же помимо этого был ещё и чтецом Московской государственной филармонии...

Андрей МАЛЮТИН – Да, вот это очень интересный период: чтецкие программы у Вас были на разных площадках Москвы, я знаю, да?

Виктор ТАТАРСКИЙ – Да, и не только...

Андрей МАЛЮТИН – Вот, знаменитая программа «Юрий Трифонов. Дом на набережной» - большая такая программа была.

Виктор ТАТАРСКИЙ – Да, их у меня было 15 или 17. Всех интересовало: как же вы запоминаете тексты?

Андрей МАЛЮТИН – А вот как Вы запоминаете текст, действительно? Может быть, есть какой-то секрет?

Виктор ТАТАРСКИЙ – Никакого секрета нет. Это репетиционный процесс позволяет сделать. Потому что, в первую-то очередь надо понять автора: о чём ты читаешь, кому ты читаешь? У меня уходило на это год-другой - на подготовку каждой программы. А потом ещё год уходил до этого на то, чтобы сделать композицию. И в итоге я ездил. И в Москве много было выступлений, и в Ленинграде, Киеве, Горьком, Свердловске и так далее, и так далее. Это было очень интересно. И это воспринималось очень хорошо. Тогда было это нужно очень.

Андрей МАЛЮТИН – Ну, вообще, вот этот жанр литературного чтения, он ведь был популярен в Советском Союзе и, возможно, на Вас кто-то оказал влияние - Яхонтов, Качалов, может быть, вот такие мастера. Кого-то вспомните?

Виктор ТАТАРСКИЙ – Да никто на меня, никто не оказывал влияния. На меня вообще очень трудно оказать влияние кому бы то ни было, и по какому-то ни было поводу. Приходишь к этому сам. Видимо, я почувствовал, что во мне всё-таки не столько желание быть актёром с точки зрения перевоплощения, да, самого себя в персонаж, сколько в том, чтобы донести смысл, суть, иронию автора. Я очень люблю Булгакова, я сделал две работы по Булгакову - «Мастер и Маргарита» и «Собачье сердце». Это было важнее! А это можно было сделать только театром одного актёра. И, слава Богу, что получился театр одного актёра, но не «театр одного зрителя». Потому что, зритель, который слушал меня уже по радио к тому времени, он приходил посмотреть: а кто это такой вообще, что это такое? Ещё до телевидения. Я читал речи, письма и документы Ленина, например. За такие, за которые меня сняли со скандалом с конкурса. Потому что, им не понравился такой Ленин, какого я представил. А тётка из Министерства культуры сказала: «Мы вас снимаем с конкурса и не допускаем к дальнейшему прохождению. Я должна вам сказать, что вы читаете так, как будто, вот Ленин хотел этого, а вы, все сидящие здесь в зале, делаете всё вопреки этому». И я сказал: «Это вы сказали». Я говорю: «Этого я не думал». Хотя, она была абсолютно права! Именно для этого и делалась эта программа. Ну вот. А потом были и Зощенко «Возвращённая молодость», и Моэм «Подводя итоги» - программы серьёзные, интересные. Но, вообще говорят: самое важное, чтобы интересен был процесс работы. Если он мучителен для тебя, если не можешь запомнить текста или ещё что-то тебе мешает, ну тогда не надо этим заниматься вообще. И когда мне понравился Евтушенко, например. Потому что, это был поэт социальный. И недаром, его программу, которую я сдавал в Московской государственной филармонии, зарубили в его присутствии! Он был при сдаче этой программы. Не посмотрев на то, что здесь находится автор, они запретили мне эту программу.

Андрей МАЛЮТИН – Виктор Витальевич, если позволите, последний вопрос. Вот в жизни каждого человека очень важно встретить мастера - Мастера с большой буквы. Ну, вот. Вы кого бы могли назвать своей самой большой удачей в жизни? Какого человека? Может быть, какое-то явление, которое оказало на Вас такое вот судьбоносное влияние?

Виктор ТАТАРСКИЙ – Нет, нет, нет. Я же Вам сказал, что никакого влияния на меня никто не оказывал...

Андрей МАЛЮТИН – ...никто не оказывал...

Виктор ТАТАРСКИЙ – Я же - блокадный мальчишка! Ну?! И потом, я - хулиган с арбатского двора был в детстве, уже московском, после Ленинграда. И никто на меня никакого влияния не оказывал. Пожалуй, только один человек. Я сам себя сейчас остановил и решил поправиться. Конечно, муж моей матери - мой отчим, стало быть, Валерий Михайлович Бебутов - выдающийся режиссёр, соратник Мейерхольда, ставивший с ним рядом несколько спектаклей. Это был замечательный человек. Я о нём рассказывал в своей телевизионной «Линии жизни» достаточно подробно. Пожалуй, вот этот человек единственный, кто каким-то образом, действительно, меня скорректировал, так будем говорить. Потому что, свои четырнадцать-пятнадцать хулиганских лет эти я провёл с ним.

Андрей МАЛЮТИН – Спасибо!

Виктор ТАТАРСКИЙ – Пожалуйста! Всего доброго!

Эфир программы «Praesens historicum» от 3 мая 2020 года

P. S. Повтор программы «Настоящее историческое» прозвучал в эфире «Радио России» 4 марта 2022 года в память о Викторе Витальевиче Татарском.