Моё знакомство с «Встречей с песней» состоялось, когда я училась в средних классах школы, то есть в середине семидесятых годов прошлого, двадцатого века.
Сначала заинтересовали звучавшие во «Встрече» редкие записи Клавдии Шульженко, Марка Бернеса, Леонида Утёсова, к творчеству которых тянулась с детских лет. Позже — письма с разными «человеческими историями», которые, как поняла позже, выводили ту или иную дорогую автору письма песню на какой-то иной уровень. Ну и, конечно, привлёк внимание голос ведущего — Виктора Татарского. Уже тогда было ясно, что обладателем такого голоса с искренними, совсем не традиционно актёрскими интонациями не мог быть плохой человек, а только тот, кто одинаково доброжелательно относился ко всем людям, независимо от их социального положения.
Обычно подобные увлечения не принимают всерьёз ни родители, ни, тем более, ровесники. К счастью, у меня было не так.
И, помнится, как в трудовом лагере, находившемся под Одессой, куда нас, школьников, летом 1980-го отправили собирать овощи, чтобы не болтаться в олимпийской Москве, меня никто не отвлекал в 1, 3 и, если была 5 пятницу в 21.00 и в субботу, с 14.00 до 15.00, когда «Встреча» шла в прямом эфире по Первой программе Всесоюзного радио и соответственно повторялась по Третьей. Все знали, что «Майка слушает свою “Встречу...” и её лучше не трогать». У нас был дружный класс, мы до сих пор стараемся не теряться. И как же удивилась моя школьная подруга, когда узнала, что «Встреча...» всё ещё в эфире и смысле моей привязанности к ней ничего не изменилось...
Правда, это было за три недели до того дня, как Виктора Витальевича не стало. Но... «Встреча»-то всё равно живёт. И это чудо какое-то!
Однако, думается, сам Татарский с этим утверждением вряд ли согласился, наверняка сказав, что просто делал своё дело. Хотя во всём происходящем всё-таки есть некий элемент волшебства...
Впрочем, сейчас это «радость со слезами на глазах». Потому что «Встреча...» — шанс ненадолго отрешиться от нынешней, буквально пропитанной негативом реальности и мысленно перенестись в реальность, ушедшую, нормальную, в которой при всех сложностях не было агрессии и, несмотря ни на что, верилось исключительно в хорошее. Но, даже уже зная о заранее, едва ли не на полтора года вперёд записанных Виктором Витальевичем выпусках, всё равно думаешь: «А вдруг этот в последний раз?». Ну, мало ли что может случиться...
И сразу одёргиваешь себя, не понимая, как же без «Встречи»? Она — не часть моей жизни, а, по сути, почти вся сознательная жизнь. Я с этой передачей росла, была юной, затем молодой, сейчас вот старею...
Куда бы ни ехала — на дачу или в другой город, всегда брала с собой маленький приёмник, чтобы иметь возможность слушать «Встречу». «Ловила» её в Ленинграде или в Подмосковье, где «Радио России» в последние несколько лет было практически не слышно. Или, когда уходила из дома, просила маму записать мне очередную «Встречу»... Как же это забыть?
И как не быть благодарной Виктору Витальевичу за то, что он был далёк от политики, но стараясь при этом чутко улавливать какие-то не слишком приятные тенденции.
Имею, прежде всего, в виду периодически возникающие в нашем обществе антисемитские настроения, чувствуя которые он (разумеется, в связи с каким-то конкретным письмом) вставлял в передачу то песни из репертуара сестёр Берри, то немеркнущий шлягер Шолома Секунды «Для меня ты хороша» в джазовой импровизации Эллы Фицджеральд... Это воспринималось как своего рода жест поддержки.
Искренняя признательность Виктору Витальевичу и за отсутствие общих фраз, вроде «в наше трудное время» или «в наши пандемийные дни». За два короновирусных года он ни разу не произнёс этих набивших оскомину словосочетаний, успокаивая нас прежде всего самим тоном своего разговора с нами — естественным, не пафосным...
И ещё мне всегда казалось, что к нему я могу обратиться в тяжёлую минуту. И он обязательно поможет... Думала, вот сейчас ещё не край, ещё потерплю... А кто его знает, где он этот «край»? Может, он был уже давно пройден? Да и неудобно как-то было его напрягать...
Я написала несколько статей о «Встрече», но не была лично знакома с её автором и ведущим. Интервью с ним делала «по старинке», то есть... по телефону, по «громкой связи». Такое условие поставил сам Татарский, когда давал согласие газете «Алфавит» поговорить с её корреспондентом. Но я почувствовала, что, услышав мои имя и фамилию, он об этом пожалел, заметив: «Это редчайший случай, когда звонит знающий человек». Я очень волновалась. Даже, начиная беседу, забыла включить диктофон. Он же был для меня «радио». Потом, естественно, всё наладилось. Но волнение не ушло. Так как Виктор Витальевич отвечал на мои вопросы чётко, подчас жёстко, не допуская никакой лирики. А в конце разрешил мне не заверять у него текст. Это дорогого стоило. Но главной наградой для меня было то, что я в нём не разочаровалась, как это, увы, бывает при общении с теми, кого, по определению Александра Моисеевича Володина, «по каким-то причинам возносишь в своей душе»...
Потом я посылала Виктору Витальевичу свои публикации о нём. Он мне отвечал. Однажды здорово помог, заметив, что «Новые бублички» исполнял Мирон Качиня, а не Пётр Лещенко, почитательницей которого я являюсь, избавив меня тем самым от необходимости искать то, чего нет. А как-то в ответ на моё поздравление с днём рождения передачи и годовщиной снятия блокады Ленинграда, мне, видимо, по просьбе Виктора Витальевича, прислали архив «Встречи» за несколько лет. Иногда я получала от него открытку с Новым годом или 8 Марта.
У меня осталось пять писем Виктора Витальевича с такими хорошими словами обо мне, что даже читать их неловко. Но приятно.
Майя Фолкинштейн, 2022 год
Воспоминания Майи Фолкинштейн о Викторе Витальевиче Татарском публикуются впервые.
Статьи и интервью Майи Фолкинштейн разных лет, посвящённые Виктору Татарскому и «Встрече с песней», можно прочитать на страницах веб-архива радиопередачи:«Голос. Виктору Татарскому - 60»(Газета «Алфавит», декабрь 1999 года), «Виктор Татарский. Общение с песней»(К 35-летию «Встречи с песней». Газета «Алфавит», 14 февраля 2002 года), «По волнам нашей памяти»(К 45-летию «Встречи с песней». «Литературная газета», 8 февраля 2012 года), «Своя колея»(К 75-летию Виктора Татарского. Журнал «Страстной бульвар, 10», №2, 2014 год).
Театровед и театральный критик Майя Фолкинштейн родилась в Москве 6 февраля 1966 года. Выпускница 1992 года театроведческого факультета Российской академии театрального искусства (ГИТИС, курс Юрия Рыбакова).
Трудовая жизнь началась с 1983 года с работы библиотекарем в Базовой библиотеке горкома строителей. Затем трудилась в издательстве «Искусство», в Центральном театре Советской Армии, с 1989 по 1995 год была старшим редактором литературной части Московского Международного театра-центра имени М.Н.Ермоловой, с 1995 по 1997 год - заведующей литературной частью театрального Агентства «БОГИС», в 1997 - 1998 годах - редактором журнала «Москва театрально-концертная». С 1998 сотрудничает с московскими и петербургскими газетами и журналами.
Майя Фолкинштейн начала печататься с 1989 года. Публиковалась в журналах «Современная драматургия», «Театральная Москва», «Амадей», «Моя Москва», «Лиза». Газетах «Культура», «Экран и сцена», «Театральный курьер», «Независимая», «Алфавит», «Литературная газета», «Театральное дело», «Московская правда», «Вечерний Петербург», «Вечерняя Москва», «Вечерний Минск». Автор очерков в сборниках «Звёзды Московской оперетты» и «Звёзды Театра Российской Армии» и книг «Оптимизмус грандиозо» (Рассказы о людях театра. Памяти ушедших) и «Театральный калейдоскоп» (Портреты, рецензии, интервью, монологи).
С публикациями М.Б. Фолкинштейн можно познакомиться на сайте .
