Трёхминутная опера

Высокая поэзия стала вновь звучать по первой программе радио. Передача, выходящая в эфир на «Радио России», так и называется: «Настоящая поэзия».

Этой осенью замечательный актёр Виктор Татарский, чей голос давно знаком радиослушателям по «Встрече с песней», записал для новой передачи сто стихотворений отечественной и мировой поэзии: от Державина и Батюшкова до Уитмена и Рильке. «Я очень долго ждал работы с материалом такого уровня», - рассказывает Виктор Витальевич.

Много лет радио жило старыми записями, литературные фонотеки почти не пополнялись, о записях классики и речи не было. Кое-что из модных новинок записывалось, но когда на столе нет хлеба, могут ли его заменить финики с кокосами?

А как порой хочется услышать что-то вечное! Многие люди ещё не теряют надежды услышать, как читает Бунина или аксаковскую хронику Алексей Баталов. Какими новыми красками может заиграть, к примеру, «Повесть о жизни» Паустовского в исполнении Виктора Татарского? А как замечательно мог бы прочитать астафьевский «Последний поклон» ушедший в ноябре прекрасный русский актёр Николай Николаевич Волков!

Опаздываем, опаздываем... Сколько за последние годы потеряло наши радио и телевидение в своей информационно-рекламной скачке, живя одним днём и тем самым обкрадывая и нас, и будущие поколения! Кажется, что сейчас руководство радиоканалов должно бы жить с чувством вины и стремление хоть как-то наверстать упущенное. Возможно, именно эти чувства вызвали к жизни на «Радио России» и «Открытую книгу», и «Охранную грамоту», и «Настоящую поэзию»...

«Открытая книга» - передача, где пока звучат в основном литературные записи из фондов радио. (На днях было большой радостью услышать, как Игорь Ильинский читает главу из «Детства» Льва Толстого). Будем надеяться, что появятся и новые записи. Ведь ждёт своих исполнителей проза и наших современников: Виктора Лихоносова и Василия Белова, Бориса Екимова и Валентина Распутина, Алексея Варламова и Ирины Поволоцкой, Михаила Тарковского и Василия Голованова...

В 70-е годы на Всесоюзном радио была передача «Поэтическая тетрадь». Быть может, и она вернётся в новом качестве? Её ведущим мог бы стать Лев Алексеевич Шилов, создавший в Государственном литературном музее знаменитую фонотеку голосов отечественных писателей и поэтов. Бесценны не только собранные им записи, но и его воспоминания, его дар рассказчика.

Возвращаясь к поэтической антологии, с таким блеском прочитанной Виктором Татарским, логично было бы сообщить слушателю, когда, в какие дни и часы, можно услышать выпуски «Настоящей поэзии». Увы, на этот простой вопрос ответить трудно. Формат передачи не предусматривает постоянного места в эфирной сетке. «Настоящая поэзия» заполняет паузы, возникающие между другими передачами. Кому повезёт – тот услышит. Правда, уже через три минуты любителя поэзии вытолкают из литературной гостиной на проходной двор рекламы, новостей и предвыборных агиток...

Трёхминутный формат передачи, возможно, оправдан, когда речь идёт о пословицах или афоризмах, но поэзия – материя хрупкая. Она требует от слушателя некоторой внутренней тихости, умиротворённости, хотя бы малой отрешённости от бега времени. Ведь если выпуск новостей слушают, то поэзии внимают.

Внимать на бегу, мимоходом – невозможно. Вызванная рынком и СМИ информационно-рекламная лавина и без того задавила духовную жизнь подрастающего поколения. Детское сознание бежит, подгоняемое телевидением и радио, самим темпом нынешней глобализации. Бежит, не в силах вчитаться, вслушаться. А восприятие русской поэзии и прозы предполагает способность к медленному чтению, к чуткому вслушиванию. А где у нынешнего подростка минуты на раздумье, на умную праздность, которая на самом деле есть великий труд души... У одних нет возможности, у других – потребности.

Вот так драма жизни оказывается напрямую связанной с судьбой отечественной словесности, с проблемой настоящего читателя и настоящего слушателя. Когда-то Михаил Бахтин говорил, что «всякая лирика жива только доверием к возможной хоровой поддержке, она существует только в тёплой атмосфере...» Эти догадки подтвердила Лидия Гинзбург в своей ставшей классической работе «О лирике», впервые опубликованной сорок лет назад. Лирика, пишет Гинзбург, - это «двусторонний социальный акт творчества и восприятия. Лирике в особенности нужен понимающий читатель». И добавим - слушатель.

Когда Виктор Татарский читает «Храни меня, мой талисман...», стихотворение звучит так, будто чернила ещё не высохли на рукописи. Ничего мистического в этом нет. Присутствие поэта изначально заложено в написанных им строчках. Но чтобы передать его дыхание, нужно не только огромное актёрское мастерство, но и воспитанная с пелёнок чуткость к слову, смирение перед ним.

А нам, чтобы услышать поэта и актёра, необходимо хоть небольшое пространство тишины: «Гул затих. Я вышел на подмостки...»

Дмитрий Шеваров, газета «Труд», 25 ноября 2003 года