Ирина Иосифовна Аншелес
(город Озёрск, Челябинская область)

Ветеран труда, блокадница Ирина Иосифовна Аншелес родилась в 1924 году в Ленинграде. Окончила оперное режиссёрское отделение в Ленинградской консерватории имени Римского-Корсакова, работала в оперных театрах Новосибирска и Куйбышева, затем - в Народном музыкально-драматическом театре города Лесной Свердловской области, во Дворце культуры «Маяк» закрытого города Челябинск-65 (ныне - Озёрск) Челябинской области.

Из воспоминаний Ирины Аншелес, опубликованных в «Народной книге памяти. Блокада: 300 судеб, 300 реальных историй», выпущенной Межгосударственной телерадиокомпанией «Мир» и издательством «АСТ» в 2014 году к 70-летию освобождения Ленинграда от блокады: «Когда началась война, мне было 15 лет, я заканчивала учёбу в школе и жила вдвоём с мамой... В конце лета - в начале осени всех девятиклассников и десятиклассников отправили копать окопы. Мы собрались, пошли на вокзал и просидели там всю ночь. Нас должны были отправить под Лугу, там была хорошая оборона, но как раз в это время немцы её всё же взяли. Где-то под утро нас посадили в пассажирский поезд, и вместо Луги мы оказались в Великом Новгороде. А те школьники, которые поехали в Лугу, погибли. Недели две мы копали окопы, потом неожиданно ночью нас собрали военные и куда-то повели. Мы оказались в окружении, слава Богу, ночь была тёмная, и нас вывели обратно в Ленинград...

7 ноября 1941 года я слышала речь Сталина из Москвы по радио, в которой он говорил, что ничего страшного не произошло. Хотя Бадаевские склады, на которых хранились запасы продовольствия для Ленинграда, сгорели еще 8 сентября, и очень чувствовался голод, все думали, что месяца через два всё закончится. Но позже оказалось, что война затянулась...

Какое-то время мы ходили в школу, там нам выдавали еду: щи из чёрной капусты, а если очень повезёт, то суп из чёрной лапши. Всю еду мы несли домой. Но это ещё были не самые худшие дни блокады, а вот с января началась трагедия: мы начали питаться по карточкам. Маме дали рабочую карточку - 250 граммов хлеба, а мне детскую - 125 граммов. Хлеб готовили в основном из коры, муки в нём было мало.

Очереди за хлебом, сильные морозы, артобстрелы и налёты, многочисленные жертвы – такова была блокадная жизнь. Но даже в этих условиях работали заводы, мастерские. В Ленинграде оставались многие известные деятели культуры – писатели, поэты, музыканты, практически каждый день их голоса и произведения звучали по радио, чтобы придать силы людям. Я очень хорошо помню в эфире голос поэтессы Ольги Берггольц, постоянно звучала симфоническая музыка.

Страшно ли было в блокадном городе? Нет, страшно не было, пугала неизвестность. Было очень плохо, когда умерла мама. 1 января она не вышла на работу, и я вызвала врача. Он выписал ей больничный лист с диагнозом дистрофия, и вскоре её не стало. Одна женщина согласилась помочь мне похоронить маму, при условии, что я дам ей два килограмма хлеба. И за 40 дней я накопила эти два килограмма. У мамы было несколько золотых вещей: браслеты, медальон, часы – я отдала их в обмен на баночку крупы и белый хлеб. Так я осталась одна.

Чуть позже мамина приятельница, узнав о моей беде, предложила мне работать в садике уборщицей, и я согласилась. Я работала там до конца 1942 года и получала дополнительную тарелку супа, она мне очень помогла.

Весной, чтобы не вспыхнула эпидемия, нужно было очистить улицы от трупов и помоев, которые накопились из-за того, что канализация не работала. Вышел указ о том, чтобы все люди после работы выходили убирать снег и отвозили его на Неву, чтобы он быстрее таял. И мы ходили с большими санками и сгребали снег.

В апреле улицы были уже чистыми и, наконец, пошёл первый трамвай. Я не могу передать вам, какой это был праздник для всех! Люди выходили на стук рельсов, радовались, аплодировали. Когда отогнали немцев от Москвы, у нас салюта ещё не было, а вот когда одержали победу под Курском и Орлом - был. Он вселял в людей радость и надежду.

Где-то в мае или июне ко мне пришла мамина сослуживица и предложила работать на маминой работе, так что вскоре я устроилась работать помощницей в лабораторию. Но в августе мой папа, узнав, что мама умерла, вызвал меня в Саратов. Три недели я добиралась из Ленинграда до Саратова. Когда я приехала, папа привёл меня к профессору медицинских наук, чтобы тот меня осмотрел. Тот сказал, что в 17 лет весить 32 кг - ненормально. Тогда меня отправили в санаторий, и после этого моё здоровье улучшилось. Через какое-то время папа снова привёл меня к тому же профессору. А у отца была ещё одна дочь от первого брака, старше меня на 10 лет. Так вот, я вошла в кабинет, профессор меня осмотрел, и я вышла. Потом профессор спросил у папы: “Это ваша старшая дочь? А та девочка, которую вы приводили ко мне, она что, умерла?”. Когда папа сказал, что привёл ту же девочку, что и в первый раз, профессор схватился за голову и сказал, что такого не бывает...

Я была в 10 классе, когда блокада была прорвана. Весной 1944 года мы с папой вернулись из Саратова в Ленинград, и там я поступила в университет на искусствоведческий факультет. Через год война закончилась».

Фрагмент давнего письма Ирины Аншелес* прозвучал во «Встрече с песней» 23 июля 2022 года в кадре 1442 выпуска, посвящённом 110-летию со дня рождения солиста Большого театра Владимира Ивановского:

«...благодаря “Встрече с песней” мы могли услышать прекрасные голоса Андрея Алексеевича Иванова, Никандра Сергеевича Ханаева и многих других. 21 июня исполнилось 110 лет со дня рождения певца Владимира Викторовича Ивановского. В 1952 году он получил приглашение в труппу Большого театра. Участником почти всех премьер был Ивановский. Он неоднократно бывал за границей. Пел, кстати, и в Италии на сцене миланского театра “Ла Скала”».

Об Ирине Аншелес рассказывает режиссёр театра-студии «Арлекин» города Лесной Ирина Власова:

– Ирина Иосифовна Аншелес, режиссёр Народного музыкально-драматического театра (НМДТ) в 1970-х годах, – человек, благодаря которому я по-настоящему полюбила театр.

Первое в моей жизни сильное театральное впечатление – музыкальный спектакль «Чёрный дракон». Романтическая история о благородном мстителе Ринальдо – Чёрном драконе поражала воображение размахом, динамичным, полным захватывающих коллизий и юмора сюжетом, «живым» оркестром, яркими костюмами и декорациями, а главное – красивым, азартным, отлично поющим и танцующим актёрским ансамблем: Юрий Краснокутский, Галина и Анатолий Пилигримовы, Юрий Михайлов, Владимир Бражников, Евгений Мяздриков, Сергей Рудой... Я смотрела спектакль раз пять – и всякий раз была заворожена его энергетикой, которую и называют «магией театра».

А потом я попала в подростковую студию Народного музыкально-драматического театра. На занятиях Ирина Иосифовна задавала тему, концертмейстер Маргарита Костяновская играла на фортепиано музыкальную тему – и каждый придумывал свою историю. Однажды поводом к импровизации стало стихотворение А. Пушкина «Сожжённое письмо». Мой этюд понравился Ирине Иосифовне, и когда вскоре нам прочитали пьесу Анны Родионовой «Девочка Надя», о юной художнице Наде Рушевой, оказалось, что главная роль доверена мне...

Нас, студийцев, Ирина Иосифовна занимала в массовых сценах спектаклей «Женщина за зелёной дверью», «Ромашка без лепестков». Мы очень гордились возможностью «играть» в спектакле вместе со взрослыми актёрами, хотя нам надо было просто пройти из одной кулисы в другую весёлой компанией или изобразить гостей, шумя за задником. Особенным, врезавшимся в память событием стало участие в роли кукол и солдатиков в новогоднем представлении «Щелкунчик» по мотивам сказок Гофмана. Премьера состоялась в саму новогоднюю ночь с 1977 на 1978 год, нас провожали и ждали родители. Вспоминается, действительно, как волшебная сказка!

Ирину Иосифовну не просто любили – её боготворили. Мы все знали, что она родом из Ленинграда и в том возрасте, в каком были мы, пережила блокаду... Думаю, что все осознавали, с какой незаурядной личностью нам повезло встретиться. Широкая эрудиция, обаяние, доброта, умение увлечь в мир театра и заразить любовью к нему – всё это делало Ирину Иосифовну непререкаемым и обожаемым авторитетом.

Спектакль «Девочка Надя» мы успели весной «сдать» актёрам НМДТ, родителям и готовились играть его осенью. Но, вернувшись после летних каникул, вдруг узнали, что Ирина Иосифовна из города уехала. Слёз было... У меня сохранились письмо и две открытки от неё из Челябинска-65. Потом я уехала учиться, студенческая жизнь закрутила, и наша связь прервалась. В 1998-м Народный театр отмечал своё 40-летие, и я с большим волнением искала в зале маленькую хрупкую женщину. Пообщаться толком не удалось – конечно, вокруг неё было столько людей!

В 2015 году, собираясь с детьми в Озёрск на фестиваль «Пять вечеров ко Дню Победы», в рамках проекта «Территория культуры Росатома», я на сайте Озёрского театра «Наш дом» прочитала статью о спектакле «Девочки с Васильевского острова», посвящённом блокаде, – в ней упоминалась Ирина Иосифовна, к сожалению, уже ушедшая из жизни. А как бы я хотела познакомить с ней арлекинцев!

Рассказывает Сергей Рудой, режиссёр Народного музыкально-драматического театра социально-культурно-досугового Центра «Современник» города Лесной:

– Я знал Ирину Иосифовну Аншелес с 17 лет. Мне даже посчастливилось полтора года поработать с Ириной Иосифовной помощником режиссёра. Это время оказало огромное влияние на мой выбор жизненного пути. Ей тогда было за 50, и она относилась ко мне как к сыну, что ли, да и я считаю Ирину Иосифовну своей второй мамой. Мои родители даже одно время очень ревностно относились к нашим посиделкам в её квартире, а там мы часто собирались с актёрами, обсуждали, репетировали, слушали классическую музыку, оперы и оперетты, записанные на старых виниловых дисках, делились новостями, спорили...

Поступать в Ленинград, в культпросвет училище, мы поехали с ней вместе. Она – в отпуск на родину, а я – проходить творческие испытания. На Университетской набережной Невы мы с ней репетировали, она заставляла меня читать стихи, прозу, не обращая внимания на прохожих. Я поступил с первого раза, в основном благодаря Ирине Иосифовне.

Ирина Аншелес – золотая эпоха оперетт нашего театра. Человек высочайшей культуры и образованности. С её отъездом из города жанр оперетт утих. Но пока она работала, на всех её спектаклях: «Севастопольский вальс», «Целуй меня, Кэт», «Раскинулось море широко», «Чёрный дракон», «Женщина за зелёной дверью», «Ромашка без лепестков», двух новогодних спектаклях для взрослых, один из которых – «Щелкунчик», и студийном спектакле «Девочка и апрель» – был аншлаг.

Помню один эпизод. Вызывают её как-то в горком партии и ставят задачу: поставить оперетту к 30-летию Великой Победы.

– Это невозможно, – говорит Ирина Иосифовна, – до 9 Мая всего полтора месяца.

– Не волнуйтесь, пишите список людей, кто будет задействован в спектакле, и приступайте к репетициям.

Она ушла из горкома, не веря в то, что поставить спектакль «с ноля» – это возможно, но список всё-таки написала...

Через два дня всех освободили от работы, и почти сто тридцать человек – труппа театра, балетная группа, оркестр, хор, солисты приступили к репетициям. «Современник» не закрывался ни на минуту, репетировали даже по ночам.

В назначенную дату – именно 9 Мая, состоялась премьера четырёхчасового (!) спектакля «Раскинулось море широко», в котором я дебютировал на сцене. Думаю, это рекорд, за шесть недель поставить такой длительный по времени спектакль. И вряд ли достижение можно повторить. Но тогда время такое было – партия сказала – умри, но сделай.

Конечно, я благодарен судьбе, что она свела меня с таким замечательным человеком, как Ирина Иосифовна. Знаете, когда в 1998 году мы отмечали 40-летний юбилей НМДТ, Ирина Аншелес была в зале, она приехала из Челябинска-65, где в то время жила. При упоминании её имени зал встал и долго стоя аплодировал... Вот это и называется – народная любовь.

Архивные фотографии сцен из спектаклей, поставленных Ириной Иосифовной Аншелес, а также полные тексты воспоминаний Ирины Власовой и Сергея Рудого об Ирине Иосифовне, публикует сайт газеты «Вестник» города Лесного.

Примечание: * читая письмо Ирины Аншелес, автор и ведущий «Встречи с песней», к сожалению, ошибся в отчестве Ирины Иосифовны.