Голос — такой знакомый...

Благодаря ему впервые на советском радио прозвучали и «Битлз», и «Лед Зеппелин». Немало неудобств он доставил фарцовщикам, которые продавали их записи по сумасшедшим для советского меломана деньгам. На волнах его эфира пели ещё и запрещённые Высоцкий и Галич, вместо песен о Ленине и партии он ставил песни о Родине. Но главное, что до Татарского никто не делал, это диалог со слушателем. Голос человека, сидящего в далёкой московской радиостудии, становился близким даже за тысячи километров.

Татарский родился в Ленинграде, живёт в Москве на Арбате. Праправнук Чернышевского, похожий на француза Бельмондо, журналист, что навсегда стал культовой личностью отечественного радио (сейчас - ведущий цикла сюжетов для телепрограммы «История одного шедевра»), актёр, окончивший театральный институт при Малом театре и имеющий на своём счету 15 творческих программ, музыковед, говорящий о себе, что он обычный слушатель.

Каждый раз Татарский приходит домой и в назначенный час настраивается на волну своей передачи, чтобы лучше понять тех, для кого работает. При этом Татарский не любит считать свои дни рождения (разве имеет значение сколько их?), для него главное, что «Встрече с песней» почти 33 года, что выходит она без единого перерыва, регулярно, начиная с 31 января 1967-го. Менялись радиостанции, волны, а передача звучит и сейчас на Радио России.

- Виктор Витальевич, а как задумывалась «Встреча с песней»?

- Я посчитал, что надо восстановить те песни, которые по разным причинам не появлялись в эфире либо вообще отсутствовали в радиофонотеке. Первоначально мои задачи были чисто поисковые: я искал те песни, которые люди помнили и хотели слушать. Потом пошёл поток писем. Одновременно появлялись и проблемы. Конечно, одна из них - цензура. Цензоры снимали с эфира песни или письма, которые я зачитывал, вырезали, бывало из часовой передачи по 10 минут, однажды перечеркнули всю передачу. Я болезненно реагировал на это, но со временем научился обманывать цензуру. Это было для меня своего рода спортивное состязание, но в то же время и нормальная работа, которую я не считал и не считаю каким-то геройством. Ну обдурил очередного цензора, порадовался этому, не получалось - переживал.

Я с подозрением отношусь к людям, которые сегодня говорят о своём вчерашнем героизме. По-настоящему серьёзные люди этим никогда не кичились. Я же всегда живу нынешним днём и немножко смотрю в завтрашний, поэтому прошлое меня мало интересует. Когда говорят, что «Встреча с песней» - ностальгическая передача, это неправда. Сейчас моя задача - поддержать людей, которым трудно. В России слушают мою передачу, и я знаю, к кому обращаюсь, уверен, что работаю не впустую.

- По каким критериям вы теперь отбираете музыку для «Встречи»?

- Точно знаю, чего нет в моей передаче - песен с плохим текстом, дурным исполнением, так называемых русско-народно-блатных-хороводных. Музыка должна быть музыкой, в песне должна быть поэзия, а, главное, не должно быть пошлости. Многие станции сейчас своих слушателей почитают за идиотов или за людей, лишённых элементарного вкуса, поэтому уровень передач ниже низшего, стыдно, что такое звучит в эфире. Происходит так потому, что за «раскрутку» хита платят большие деньги и станция обязана ставить даже плохую песню в эфир. А подлинное творчество, как и настоящее искусство, с долларом не совместимо.

- «Встреча с песней» на чём держится?

- На уважительном разговоре со слушателем, а не на подыгрывании их дурным наклонностям и вкусам. Передача «Встреча с песней» - зеркало жизни. Когда мне говорят: что-то грустноватая она у вас, наверное, можно понять, почему...

Артём Михайлов, «Российская газета», № 232, 23 ноября 1999 года.