Анатолий Адрианович Павловский
(Москва)

Анатолий Адрианович Павловский (1927-2005) - участник Академического хора Московского государственного университета в течение почти двух десятилетий, староста хора, собиратель музыкальных записей и неоднократный участник и помощник «Встречи с песней». В веб-архиве радиопередачи опубликованы выпуски, хранящие письма Анатолия Павловского 1990-х - начала 2000-х годов.

Письмо, прозвучавшее 1 марта 1996 года в 706 выпуске «Встречи с песней»:

«...недавно я получил подарок к дню рождения, замечательный, незабываемый, несравнимый ни с какими материальными сокровищами. Вместе со всеми четырьмя внуками пошёл на концерт в Тушинском выставочном зале. Среди слушателей были двое участников послевоенного состава хора МГУ, где пел и я, а концерт давали дочь и внучка одной из этих слушателей. Скрипка-альт и флейта. Потом все пошли к нам домой и до позднего вечера царил особенный хоровой дух дружбы, радостного общения и как будто никуда не отлучавшейся молодости. Этот дух, который возникает всякий раз, когда встречаются бывшие хоровики и любовь к музыкальному искусству, от наших тогдашних руководителей - Серафима Владимировича Попова* и Клавдии Романовны Рюминой**. А вскоре я неожиданно получил ещё один подарок, уже от вас. О своём давнем письме к вам с просьбой передать песню “Дальняя сторожка” я и вспоминать перестал и вот, закончив дела на кухне, иду в комнату и с порога, слышу свою фамилию. Тут же сбежалась вся семья и мы послушали и вас, и песню, и голос моего любимого Георгия Павловича Виноградова. Очень позабавило ваше добавление о разговоре с радиослушателем, считавшим, что эта песня про Кагановича. Представляю вашу загруженность, особенно чтению писем и поисками песен, может и не стоило бы писать вам просто так - только, чтобы поделиться радостью и сказать спасибо, но есть у меня и предложение. Мою “Дальнюю сторожку” вам, наверное, не пришлось искать долго. Вы получаете задания и потруднее, но уверен, что попутно проходите мимо песен, на которые не поступало просьб никогда, а ведь их когда-то знали, слушали, пели. Помнится был случай, когда вы дали песню без слушательского письма, от себя. А что если такие вмешательства, вы сделаете постоянными?» Виктор Татарский: «Анатолий Адрианович, для передачи “Встреча с песней” для меня важна не только песня, а, всё-таки, в первую очередь, важно ваше письмо с рассказом о том, что связано у вас с песней. Это уже 30-летняя традиция и не хотелось бы её нарушать. Ну конечно, когда речь идёт о песне давней, забытой, которую ещё надо определить и поискать, задача “Встречи...” найти её и передать, но нужен хоть какой-то повод для этого в письме, конечно. В вашем письме такой повод есть. Я хочу предложить вам послушать песню, которая ни разу в эфире не звучала, записи, которой нет и не было в фондах радио - из песенного архива “Встречи...” с пластинки 1932 года, песня одесских кругов “С одесского кичмана”. Леонид Утёсов и его джаз-банд...»

Страница веб-архива «Встречи с песней», посвящённая Анатолию Адриановичу Павловскому, создана при участии Полины Коробковой, его внучки, автора Телеграм-канала «Сохрани и поделись», благодаря которому мемуары Анатолия Адриановича становятся общественным достоянием. Полина пишет о том, что в Телеграм-канале «будут собраны воспоминания о старой Москве, хоре МГУ, разных людях и ушедшем времени. Мой дедушка пел в хоре МГУ в послевоенное время, а руководителем этого хора с 1937 года и на протяжении более чем 40 лет был профессор Серафим Владимирович Попов. Я создала этот канал, чтобы делиться теплом... Мой дедушка для меня великий человек: он так много знал, что с ним некогда было скучать. Гулять по Москве, посещать музеи, театры, выставки - это значит обогащаться нон-стоп, по пути он всегда рассказывал о месте, куда мы идём, засыпал цитатами и шутками. После себя он оставил 3 тома мемуаров, которые я считаю нужным показать всем-всем».

Воспоминания Анатолия Павловского, с 1947 по 1966 годы участника старейшего любительского хора России*** - Академического хора Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова:

«Послевоенная хоровая жизнь началась для меня в 1947 году в хоре МГУ, а приобщаться к хоровому пению я начал ещё до войны.

Мне всегда нравилось звучание гармони и баяна и очень хотелось научиться играть. И мама повела меня в Дом детского творчества, который помещался в школе за стадионом Юных пионеров. Но женщина, которая принимала, сразу огорошила: “А инструмент у вас есть?” Инструмента не было и купить его было не на что. Видя моё огорчение, женщина предложила записать меня в хор. Я согласился - и никогда об этом не жалел.

После войны желание петь в хоре возродилось и стало неотвязным. Но мало ещё было тогда самодеятельных коллективов, поиски, расспросы ничего не давали. И вдруг - объявление на стене Консерватории о приёме в молодёжный хор. Желание петь придало храбрости сунуться в саму Консерваторию. Зашёл, узнал к кому надо обратиться. Оказалось, к Свешникову****. Разыскал его. А вид у меня был довольно колоритный: большие белые валенки, ватные стёганые штаны защитного цвета, кавалеристская куртка, в руках - инженерная фуражка с чёрным околышем, на худом лице - круглые очки. Говорю - прочитал объявление, очень хочется петь. “А ноты знаешь?” - “Нет” - “Хм!” - и с презрением отвернулся.

Надолго пропало у меня желание искать хор. Когда однажды услышал по радио, что хор МГУ объявляет приём мужских голосов, постарался пропустить это мимо ушей: МГУ для меня ещё дальше, чем Консерватория, значит нечего об этом и думать. Но такое же объявление попалось на глаза на заборе. Потом - снова по радио, и снова на улице, и снова... И вот, замирая, от робости, прихожу в клуб МГУ на улице Герцена. Руководитель говорит - посиди с краешку, после репетиции мы тебя прослушаем. Сижу, слушаю, как поёт каждая партия, как партии сливаются в многоголосье, - душа тает от наслаждения. А в голове бьётся: неужели не примут, и эта радость не повторится? Приняли! До сих пор думаю, что от волнения вряд ли издал при прослушивании что-либо убедительное, просто действительно была нужда в мужских голосах: ведь недавно кончилась война, среди студентов преобладали девушки. Вместе со мной по объявлению пришли ещё несколько человек. После молодёжного фестиваля 1957 года из той группы остался я один.

Мы души не чаяли в своих руководителях. Общаясь с ними в будни, праздники, во время досугов, видя их отношение к делу и к нам, мы считали их идеальными людьми. То, что у нас сложился в те годы дружный, здоровый, преданный хоровому делу коллектив, то, что мы шли не только на выступления, но и на обычные репетиции, как на праздник - это их заслуга и их пример. Клавдия Романовна был ученицей Серафима Владимировича по Консерватории, и он очень верно разглядел в ней единомышленницу. Лучшего хормейстера в свой коллектив он не мог бы найти, да и не нашёл. Он был не только практиком, но и теоретиком, разрабатывал и создавал пособия, хрестоматии, методики, программы, вёл кафедру хорового дирижирования в Институте культуры. Хор МГУ был его творческой лабораторией, на нём он проверял теорию, а хор, в свою очередь, питал его теоретическую мысль. Клавдия Романовна - умелый, вдумчивый практик. Но она не только во всём помогала Серафиму Владимировичу. Она была самостоятельной творческой личностью. Серафим Владимирович подбирал такой репертуар, который был интересен нам и слушателям и вместе с тем не повторял репертуар других хоров. Но Клавдии Романовне хотелось целиком собственной работы, хотелось идти по дороге мастерства не только вслед за Серафимом Владимировичем, но и рядом. Помню, как мы переживали, когда Серафим Владимирович впервые выпустил Клавдию Романовну на сцену как дирижёра. Она волновалась ужасно, и мы, готовые поддержать, не подвести её, - не меньше. Всё прошло отлично, мы вместе с Клавдией Романовной чувствовали себя именинниками.

Как-то в Октябрьском зале (зал Дома Союзов в Москве - веб-архив) произошёл с нами один курьёз. Мы тогда пели крыловскую песню “Лягушка и Вол”, переложенную на музыку Гречаниновым. Поскольку и в этот раз шла фотосъёмка, нас с боков подсвечивали сильными лампами, укрепленными по 4, 6 или 8 на одной подставке (также используются для просушивания сырых помещений). И вот в конце, на словах “лягушка лопнула”, когда хор на высоченной ноте вскрикивает это “лопнула”, лопается с оглушительным звуком одна из ламп. Хор что называется не моргнул глазом и после положенной паузы сделал сложный переход к окончанию - “и околе-ела”. Серафим Владимирович был доволен, мы - тоже. Но этот пример самообладания хора был истолкован публикой неожиданно. “Что это вы придумали с лампочкой? Все даже вздрогнули”, - говорили нам в перерыве и никак не хотели верить, что это вышло случайно».

Письмо Анатолия Адриановича Павловского, звучавшее по «Радио России» 28 апреля 2001 года в 844 выпуске «Встречи...»:

«...дорогая “Встреча...”, обращается к тебе бывший участник академического хора Московского университета. Во время частых загородных поездок, как только поезд трогался, наш руководитель Серафим Владимирович Попов доставал камертон, и мы начинали петь. Скоро все пассажиры становились внимательными слушателями. Иногда кто-то из пожилых людей подключался, когда мы пели старинные студенческие песни. В тот день - это было в 1959 году - мы приехали на станцию Снегири. Миновали посёлок, переправились через речушку и расположились на поляне возле леса. Дождик моросил весь день, поэтому ничего не получилось с волейболом и футболом, и не хотелось входить в мокрой лес. Настроение нам это не испортило - пели в тот день больше обычного, сидя у костра. А когда отправились обратно и дошли до крайнего дома посёлка, к нам вышел Иван Семёнович Козловский (здесь была его дача). Он сказал, что весь день слушал нас, поблагодарил за хорошее пение и предложил совместно записаться на плёнку. Запись была сделана через год. Мы, конечно, волновались, но месяцы подготовки не прошли даром. Качество звучания удовлетворило Ивана Семеновича и после этого во многих концертах мы пели с ним. Одно из двух записанных тогда произведений - “Элегия” Полонского***** - вошло в пластинку хора МГУ, передавалось по радио. Другого давно не слышал. Это словацкая песня “Тихо плещется речка”. Нельзя ли найти эту запись? Её с удовольствием послушают старые хористы МГУ». Виктор Татарский: «Пожалуйста, Анатолий Адрианович! В фонде радио я нашёл эту запись».

Из воспоминаний Анатолия Павловского, связанных с квартирой в доме №26 по улице Новая Башиловка, в которой прошло детство Анатолия Адриановича:

За нами две комнаты с пристройкой, сделанной на фундаменте террасы, занимали Комаровы - фельдшер Татьяна Максимовна с мужем, Борисом Алексеевичем, художником, и дочерью Инной, лётчицей, брат Татьяны Максимовны Николай Максимович Семенчик, учитель, и их старушка мама. <...> У Комаровых был большой многоламповый радиоприёмник. Благодаря ему я впервые познакомился с радиовещанием. Часто через стену доносилась незнакомая музыка или голоса на неведомых языках.

В 1934 году состоялся запуск аэростата под управлением Федосеенко, Васенко и Усыскина. Помню, папа разбудил меня, чтобы я посмотрел подъём аэростата. Я выбежал, сел на ступеньки дворницкого флигеля и, зашнуровывая ботинки, следил, как в утренней дымке проплывает оранжевое округлое пятно. В гондоле был радиопередатчик, и время от времени студия прерывала очередную передачу и включала борт аэростата. И вот вдруг с ним что-то случилось, и как раз во время радиосеанса. И они начали падать и по радио прощаться с землёй. Потом передача быстро оборвалась. Я не знаю, так ли это было на самом деле, но запомнилось именно так******...

«Однажды - это было на старой квартире - праздничным первомайским утром мы (мама, Геля (супруга А.А. Павловского - веб-архив) и я) уселись завтракать. И вдруг в открытом в садик окне возник Ваня Тимошин. Купил пластинку Георгия Свиридова, был потрясён его музыкой, почувствовал потребность с кем-то поделиться и в таком состоянии примчался к нам с пластинкой и проигрывателем. Приобщиться Ване к завтраку оказалось проще, чем нам - к Свиридову: когда речь идёт о серьёзной музыке, необходим предварительный настрой. Ваня это понял и предложил оставить пластинку на пару дней нам. Но потом сказал, что пока не может с ней расстаться и ушёл так же стремительно, как и пришёл...

У нас дома радио появилось значительно позже, это была трансляционная сеть. А у няни, тёти Лёли, трансляцию провели раньше. И я однажды услышал в 12 часов ночи включение с Красной площади и бой часов. Это радиочудо меня заворожило. Я здесь, далеко-далеко от площади, а её живые звуки - вот они, в комнате. Гудят машины, которые едут по площади вот в эти самые секунды. И я иногда просился к тёте Лёле переночевать только ради этих волшебных минут. К тому времени, когда провели трансляцию и у нас, это очарование успело уже иссякнуть.

Между прочим, я только недавно обнаружил, что прямую трансляцию с площади давно уже заменила звукозапись. Просыпаюсь иногда до 6 часов и на кухне начинаю слушать радио с боя курантов. Четыре перезвона и шесть ударов и остальные два перезвона. А тут начался ремонт курантов и объявили, что они на какое-то время останавливаются. А по радио они били не переставая! Тут только понял, что даётся звукозапись...»

Письмо Анатолия Павловского из 900 выпуска «Встречи с песней» от 26 апреля 2003 года:

«...когда на экраны вышел фильм “Первая перчатка”, по радио часто стала звучать песня из этого фильма “На лодке”, пели Антонина Клещёва, Вера Красовицкая и Владимир Нечаев. По поводу этой песни у меня и моего знакомого возникли разногласия. Мне песня понравилась в одинаковой степени и мелодией, и текстом, и исполнением. Я считал, что ей предстоит долгая жизнь, а знакомый утверждал, что это однодневка без будущего. Так как победителя в споре могло определить только время, мы остались при своих мнениях. Прошло много лет, но ясности нет и до спор. С одной стороны песня не забыта, поскольку “Первую перчатку” время от времени передают по телевидению, с другой, уж и не помню, когда слышал её по радио, а с третьей стороны по радио теперь редко звучат даже бесспорные песенные шедевры. В одном уверен: сейчас, в эпоху засилья вокального мусора, для определения которого понятия “песня”, “композитор”, “поэт”, “певец” можно употреблять только в кавычках, тот мой давно потерявшийся знакомый не стал бы, вероятно, так беспощадно критиковать песню “На лодке”. Если он услышит моё письмо и эту песню, думаю, оспаривать мою уверенность не будет». Виктор Татарский: «Анатолий Адрианович, если во “Встречу...” люди пишут о песне, которой больше полвека, а фильм “Первая перчатка” вышел на экраны в 1947 году*******, значит, песня памятна им и потому жива, а ваше письмо о ней за последние годы далеко не единственное».

---

Примечание: * заслуженный деятель искусств РСФСР Серафим Владимирович Попов (1904-1986) - дирижёр, педагог, основатель кафедры хорового дирижирования Московского государственного университета культуры и искусств (МГУКИ), автор обработок народных песен, автор около 60 печатных работ о хоровом искусстве, создатель пособий по хоровому дирижированию, организатор и участник проведения смотров и фестивалей художественной самодеятельности. На протяжении более чем 40 лет Серафим Попов руководил Академическим хором Московского государственного университета. За эти годы хор МГУ вырос в коллектив, по своему мастерству не уступающий лучшим хорам страны, завоевал множество наград на внутрисоюзных и международных конкурсах, а записи его концертных программ пополнили «золотой фонд» Всесоюзного радио”, издавались на грампластинках.

Примечание: ** Клавдия Романовна Рюмина - выдающийся хоровой дирижёр и педагог, ученица Владислава Геннадьевича Соколова, одна из авторов «Хрестоматии по дирижированию хором», среди её учениц заслуженная артистка России дирижёр Елена Николаевна Свешникова.

Примечание: *** Академический хор МГУ (АХ МГУ) лишь на 20 лет младше самого университета, ведёт свою историю с 1775 года. В 1964 году хору было присвоено почётное звание «Народный коллектив».

Примечание: ***** Александр Васильевич Свешников (1889-1980) - хоровой дирижёр, хормейстер, педагог и общественный деятель; народный артист СССР, Герой Социалистического Труда, лауреат Сталинской премии II степени. В 1928 году Александр Свешников создал при Радиокомитете СССР вокальный ансамбль, на базе которого в 1936 году им был основан Государственный хор СССР. С 1937 по 1941 годы Александр Васильевич был художественным руководителем Ленинградской государственной академической капеллы. С 1941 по 1944 годы - заведующим вокальной частью Ансамбля НКВД, также с 1941 года возглавлял организованный им Государственный хор русской песни (ныне - Государственный академический русский хор имени А.В. Свешникова), которым руководил до конца жизни. Гастролировал с хором во многих городах СССР и за рубежом. Помимо этого, в 1944 году Александр Свешников стал одним из создателей Московского хорового училища и был его художественным руководителем. Впоследствии на базе училища была создана Академия хорового искусства.

Примечание: ***** «Элегия» (музыка Самуила Полонского, стихи Кондратия Рылеева) была выпущена в 1977 году на грампластинке «Поёт хор Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова» (М10-39703-04). Во «Встрече с песней» звучала эта запись Ивана Семёновича Козловского с хором МГУ, услышать её можно в 1405 выпуске передачи от 27 марта 2021 года.

Примечание: ****** 30 января 1934 года советский стратосферный аэростат «Осоавиахим-1» впервые в мире поднялся на рекордную для того времени высоту над поверхностью земли. На борту находились пилот-аэронавт, командир экипажа стратостата «Осоавиахим-1» Павел Федосеенко, инженер-аэролог, конструктор стратостатов Андрей Васенко и физик Илья Усыскин. Это был первый в истории зимний полёт в стратосферу. В 12 часов 33 минуты стратонавтам удалось достичь 22 тысяч метров. На этой высоте аппарат держался около 12 минут, затем начал плавное, медленное снижение. Однако при спуске стратостат обледенел и стал падать, экипаж погиб. Стратостат упал в Инсарском районе, около села Потижский Острог, которое после этого переименовали в Усыскино - в честь самого молодого участника экспедиции.

Примечание: ******* кинофильм «Первая перчатка», созданный в 1946 году, стал лидером проката 1947 года - в тот год в Советском Союзе его посмотрели 18 570 000 зрителей.